Фамилии

Золотой пистолет

 

Золотой пистолет.

 

    Одна за другой исчезали в быстро светлевшем небе звезды. С каждом минутой все отчетливей вырисовывалась линия горизонта, разделив недавнюю темноту на две половинки  темно-синее  море и голубое небо. Бриг «Меркурий», небольшой двухмачтовый корабль, имевший в длину около 28 метров, а в ширину 9, вооруженный 18 пушками-карронадами в составе Черноморской  эскадры вместе с фрегатом «Штандарт» и бригом «Орфей» нес патрульную службу у Турецких берегов. Девятилетний бриг получил свое имя в честь прославленного катера «Меркурий», сумевшего в 1789 году захватить в бою в два раза превышающий его по боевой мощи шведский фрегат «Венус».

    Уже год шла война с Турцией. Позади было оглушительное поражение ее флота в Наварринском сражении, уничтожившее большую часть боевых кораблей, с наиболее подготовленными матросами и офицерами. Турки лихорадочно пытались восстановить свой флот и подготовить новые экипажи для сражений на Черном море. Поэтому сегодня перед русской эскадрой стояла задача вовремя предупредить турецкие морские маневры, чтобы подвести остатки вражеского флота под окончательный разгром.

    Поеживаясь от холодного утреннего ветра марсовый матрос «Меркурия» заметил, как из самой кромки моря поднимается дрожащее белое пятнышко. Через секунду появилось второе, затем третье, четвертое... «Турки!! Эскадра!»

    Капитан-лейтенант Александр Иванович Казарский успел записать в судовой журнал лишь сегодняшнюю дату: 14 мая 1829 года, когда недавно заступивший на вахту офицер Федор Новосильский доложил ему о появлении вражеских вымпелов. Увидев все своими глазами Казарский распорядился пробить по бригу тревогу и сообщить об увиденном на соседние корабли. Через мгновения на палубе собрался весь экипаж.

    - Что-то лица у Вас, господа офицеры, больно сонные! Вон один Сергей Иоасафович как всегда свеж и весел! - шуткой ободрил команду капитан.

    - Так я после вахты еще и не ложился! - в тон Казарскому ответил лейтенант Скарятин.

    - Ну теперь еще долго не придется! Господа! Прямо перед нами весь турецкий флот. 18 вымпелов. У турок шесть линейный кораблей, по два фрегата и корвета. Командир нашей эскадры Иван Семенович Скаловский отдал приказ идти в Сизополь. Мы свою задачу выполнили. Теперь наша цель, как можно скорее доложить главным силам флота о турецкой эскадре, чтобы они приняли все меры по ее разгрому. По местам!!!

     Эскадра выполнила разворот и на полном ходу пошла к своим берегам.

     - Вот и кончился наш поход, Федор Михайлович! Еще чуть-чуть и берег, постель, сон! Спать буду трое суток!

     - А как же обещанные 20 бутылок шампанского в честь дня рождения? Сергей Иосафович? Забыли? – Засмеялся Новосильский

     - Да ну что вы! Помню! После них и буду спать!

     - Господа офицеры! Всех к нему на ют капитан просит – прервал друзей вестовой матрос.

      К весне 1829 г. турки восстановили часть своего флота. Им удалось построить несколько мощных быстроходных кораблей, главными среди которых стали 110-пушечный «Селимие» и 74 пушечный «Реал-Бей». Турецкое военное командование сформировало крупную эскадру, задачей которой стало уничтожение русских военных кораблей и мелких эскадр, курсировавших вдоль турецких берегов. 12 мая 1829 г. турки без боя захватили русский 44-пушечный фрегат «Рафаил» и бросились искать другие военные корабли. 14 мая турки заметили эскадру Скаловского и без колебаний приняли решение ее атаковать.

      «Селемие», под командованием капудан-паши (главного адмирала флота) и «Реал-Бей» (им также командовал адмирал флота), опережая остальную часть эскадры, погнались за русской эскадрой. В трюмах турецких кораблей в это время находилась команда плененного «Рафаила», а его капитан Семен Стройников, по странному совпадению, до Казарского как раз и командовал «Меркурием».

      После встречи с турецкой эскадрой «Штандарт» и «Орфей» стали быстро отходить, а у «Меркурия» это сделать никак не получалось. Увидев, что расстояние между ним и турками медленно сокращается, Казарский приказал офицерам собраться.

     В каюте Казарского собрались все пять офицеров брига. 

      - По всей видимости, через несколько часов турки приблизятся к нам на расстояние выстрела. Их корабли оказались быстроходней нашего.

      - Конечно быстрей, у нас все днище обросло ракушками и водорослями – сколько уж не чистили! – возмутился Скарятин.

       - Теперь поздно об этом думать, скоро мы примем бой. Чем он кончится, вы все понимаете. Какие будут мысли? Начнем с младших офицеров – обратился к сослуживцам Казарский.

       На несколько секунд повисла тишина. Потом покрасневший Прокофьев громко крикнул:

       - Будем сражаться! Погибнем вместе с бригом, но врагу не сдадимся!

       - Поддерживаю… Присоединяюсь… - вслед за Прокофьевым высказались все офицеры.

       После обсуждения плана сражения офицеры приняли решение перед возможной гибелью корабля, сблизиться с одним из турецких кораблей и взорвать крюйт-камеру с боеприпасами. Жребий взорвать корабль выпал Сергею Скарятину.

       - Это высшая честь для меня! Но если я погибну раньше?

       - Тогда это сделает последний оставшийся в живых офицер – произнес Казарский, - а если убьют меня, то мое место займет также Сергей Иосафович Скарятин. А теперь отдайте распоряжение построить команду.

       Построившись в четыре ряда команда не сводила глаз со своего капитана.

       - Господа! Богу было угодно, чтобы сегодня мы приняли бой с турецкой эскадрой! Я служу с вами не один месяц и ничего не буду от вас скрывать. Через час-другой нас настигнет неприятель и начнет обстрел из всех орудий. Исход боя для всех предельно ясен. Нами принято решение сражаться до последней возможности, а в безвыходной ситуации сцепится с турками и взорвать свой корабль. Я никого не заставляю умирать – те кто хотят выжить, могут спустить шлюпку и сдаться туркам. Остальные вместе со мной до конца выполнят свой долг и с честью погибнут за Россию! Желающие покинуть корабль, выйти из строя!!!

       Секундная пауза прервалась криком:

       - У-у-рр-а-а-а-а!!!

       - Другого ответа я и не ждал! Для меня было честью служить, сражаться и умирать с вами! У вас есть полчаса, чтобы помолиться, переодеться и написать родным. После все стоят на боевых местах и ждут команд офицеров.

       Через полчаса корабль ожил. Матросы чистили пушки, готовили заряды, на палубе разложили ружья, вытащили ящики с песком, в трюме вдоль бортов разложили пластыри. Скарятину поручили командовать артиллерией левого борта, Новосельскому - правого. 

       В 14:30 «Селемие», приблизившись к «Меркурию», дал первый залп из носовых орудий. Снаряды упали далеко позади корабля, не причинив ему никакого вреда.

       «Началось!»: - Казарский повесил свой заряженный пистолет на шпиль у порохового погреба и отдал команду прибить флаг к мачте, чтобы его никто уже не смог спустить. Все время, пока турецкие корабли сближались с «Меркурием», капитан думал, что можно сделать, для нанесения наибольшего урона противнику и спасения собственного корабля, и нашел единственное правильное решение.

        Отчаянно маневрируя под залпами линкоров, отвечая на выстрелы турок кормовыми и боковыми орудиями, «Меркурий» в конце концов, оказался зажат между бортами огромных кораблей. Казалось, гибель неизбежна. Почувствовавшие победу турки принялись кричать о сдаче, но именно этого и добивался Казарский. Маленький бриг был намного короче и ниже вражеских кораблей, поэтому встав между ними, он лишил их возможности пользоваться большинством тяжелых орудий, которые били выше бортов корабля и могли попасть друг в друга. Кроме того самые мощные пушки остались на верхних палубах и в бою не использовались.

         Абордажные команды врага матросы брига разогнали ружейными залпами. «Меркурий» трижды загорался, но команда смогла потушить пожары. Так как слабые пушки корабля не могли серьезно повредить борта турецких линкоров, весь огонь Скарятин и Новосельский сосредоточили на такелаже (парусной оснастке) судов неприятеля.

        Около 17:00 артиллеристам удалось повредить такелаж «Селемие» и вражеский корабль отстал, продолжая первое время стрелять. Через час «Меркурий» перебил мачты «Реал-Бея», так что упавшие снасти закрыли порты пушек. Повредив снасти линкоров, бриг добился  преимущества в скорости и смог выйти из боя. Из 115 человек экипажа четверо погибли, а шесть получили серьезные ранения. Самого Казарского контузило в голову.

        «Меркурий» в ходе боя получил 319 повреждений. Корпус корабля был пробит в 22 местах. Одно орудие вышло из строя, а все спасательные средства разбиты.

        Капитан осмотрел корабль:

        - Курс на Сизополь! Оказать помощь раненым! Произвести ремонт! Вычистить «Меркурий» до блеска! Нас теперь с парадом встретят!

        Казарский слега засмеялся и обвел глазами команду:

        - Всем по чарке водки! Если она еще от боя не выпарилась!!! Ну что, Скарятин, в сон не клонит?

        - Нет, Александр Иванович, я между залпами отоспался!

        - А господин лейтенант, между прочим, обещал напоить всех в Сизополе шампанским! – хлопнул по плечу Скарятина Новосельский.

        - Так точно, обещал! Но выставлю, пожалуй, не 20 бутылок, а 50 – я сегодня второй раз родился!

        - Тогда и с меня 50! Это теперь наши общие именины! – улыбнулся капитан.

 

        Капудан-паша долго смотрел вслед исчезавшему за горизонтом «Меркурию». Он никак не мог понять, произошло ли это на самом деле или только приснилось? Этого просто не могло быть! Какой позор! Маленький кораблик смог отбиться от флагманов флота!

        - Эскадра ждет дальнейших распоряжений! - прервал раздумья адмирала штабной офицер.

        Распоряжений! Теперь весь русский флот кинется ему навстречу. А как после такого снова сражаться с русскими? И не с маленьким бригом, а с равными по силе кораблями.

        - Сообщить всем, эскадра идет в Босфор! – Адмирал снова посмотрел на линию горизонта и, вздохнув, заперся в своей каюте.

 

        На следующий день около 17 часов «Меркурий» дошел до Сизополя, встретившись с выходившим из базы Черноморским флотом. Его командующий адмирал Алексей Самуилович Грейг собирался дать бой турецкой эскадре и отомстить за гибель «Меркурия».

Через год бриг наградили Георгиеским флагом, а команду очередными званиями и орденами. Сергей Скарятин получил орден святого Владимира четвертой степени. Кроме этого императорским указом дворянам разрешалось поместить на свои фамильные гербы изображение золотого пистолета, в память о намерении взорвать корабль вместе с врагами.

       Капитан «Меркурия» Казарский скоропостижно умер в 1833 году (по одной из версий от умышленного отравления) и был похоронен в г.Николаеве. Команда брига завещала похоронить себя рядом с капитаном.  

 

       В вековом лесу, между с.Подоскляй и с.Нижне-Спасским, спрятавшись между огромными дубами и соснами, доживает последние дни д.Скарятино (в 1860-х годах там жило 209 человек, сейчас всего с десяток жителей). Деревню эту вы не найдете на большинстве карт Тамбовской области, но именно в этом месте в середине 18-го века поставил свою усадьбу майор Сергей Федорович Скарятин, поэтому нередко сельцо Скарятино называли еще и Сергеевкой. Умелым землевладельцем он не был, хозяйство толком вести не умел – да и где бы этому он смог научится, если большую часть своей жизни провел на военной службе? Поэтому и сыновей своих: Иоасафа, Александра и Николая отдал на военную службу кого в пехоту, кого в артиллерию, кого на флот. Хозяйство у Скарятиных считалось  небольшим: 673 десятины земли и 62 души мужского пола, которое отец разделил между служившими в армии сыновьями еще при своей жизни.

       Крестьяне Скарятиных жили по своему усмотрению, платя помещикам лишь за аренду земли и выполняя необходимые работы в имении. При каждой следующей ревизии их становилось все меньше и меньше, так как они находили возможность получить у владельцев вольную грамоту. К 1861 году крепостных крестьян в имении осталось лишь около 20 дворов.

       В селе Подоскляе Скарятины совместно с соседями Сатиными построили Христорождественскую церковь, а потом неоднократно ее перестраивали (последний раз в 1858 г.). В имении мужчины Скарятины появлялись нечасто - военная служба этого не позволяла. В усадебном доме на берегу запруженного ручья, впадавшего в речку Подоскляйку, жили в основном жены Скарятиных и их многочисленные дети, до поступления на армейскую службу.

      Лишь по выходу в отставку мужчины поселялись в имении, да и то большинство из них умерло и было похоронено на военных кладбищах Петербурга, Севастополя и других городов. Поэтому на фамильном кладбище Скарятиных в селе Подоскляй покоились большей частью женщины и дети, умершие в юном возрасте. После революции местная власть без зазрения совести разорила множество детских могил.

       Получив отставку Иосаф (Иоасаф - имя данное при крещении) Скарятин переехал в Тамбовское имение. Долгая служба не помешала ему вырастить пятерых сыновей: Евграфа, Владимира, Дмитрия, Сергея, Федора. Скарятины получили блестящее военное образование Морском кадетском корпусе Санкт-Петербурга. Помните фильм «Гардемарины»? Вот именно этими гардемаринами и стали братья Скарятины.

       К сожалению, судьба Скарятиных известно мало и требует дальнейшего изучения. Вот что пока удалось найти:

       Майор Евграф Скарятин после смерти отца в 1818 году, занялся хозяйством в имении. Остальные братья разрешили ему пользоваться и своими частями, так как продолжали служить.

       Владимир Скарятин (ок. 1791-1855), выпустившись мичманом из Морского корпуса получил распределение на Черноморский флот. В 1812 году его зачислили в 75-й корабельный экипаж.

      Во время Отечественной войны 1812 года по приказу адмирала Чичагова П.В. экипаж  в количестве 404 человек, под командованием П.А. де Додта, поступил в распоряжение сухопутной армии. 1 сентября 1812 г. экипаж высадился в Одессе и выступил в поход против Наполеона, став подразделением морской пехоты. В его задачи входила в основном инженерная служба и обеспечение переправ сухопутной армии через водные преграды.

       В январе 1813 года русские войска осадили крепость Торн, защищавшую переправу через Вислу. Крепость располагалась на правом берегу реки и сообщалась с неприятельским берегом через мост, а после его гибели лодочной переправой. Чтобы полностью блокировать крепость командующий осадой граф А.Ф.Ланжерон приказал 75-му экипажу осадить крепость с реки Вислы. 27 марта 1813 г. черноморцы переоборудовали 12 грузовых судов, вооружив их орудиями и начали обстрел Торна с реки. Одной из лодок командовал В.И.Скарятин. После бомбардировки десант высадился на остров и установил там батареи, полностью перекрыв снабжение крепости.

        Французы пытались уничтожить экипаж, но в ходе тяжелого боя были отбиты. Переправа через Вислу осталась в руках русских войск, которые теперь каждый день бомбардировали крепость с речного острова и лодок. 16 апреля крепость пала и армия переправилась через Вислу. Через некоторое время командир экипажа Додт получил назначение в главной квартире командующего армией Барклая-де-Толли, куда отбыл вместе с В.И.Скарятиным и служил там некоторое время. В последующем 75-й экипаж участвовал во многих славных операциях, таких как сражение на реке Кацбах, осада и взятие Дрездена, Лейпцигская битва, взятие Парижа.

         В отставке капитан-лейтенант Владимир Иосафович также поселился в Скарятино, занявшись хозяйством, как и его брат Евграф, скончавшийся в 1848 году. К этому времени у Скарятиных имелось еще одно имение в Никольско-Кабаньевской волости Борисоглебского уезда Тамбовской губернии (ныне в Жердевском районе Тамбовской области). Среди детей В.И.Скарятина известны лишь дочери, которым достались части его имений. Правнуком В.И.Скарятина является наш земляк, известный Российский архитектор Л.А.Ильин.

      Сегодня в с.Подоскляе чудом сохранился надгробный памятник Владимиру Скарятину. Теперь это единственно место на территории Рассказовского района, связанное с героем войны с Наполеоном 1812-1814 гг.

      Дмитрий Скарятин (ок.1799-1846, по другим данным умер в 1856 г.) окончил Морской корпус в 1818 году и служил на Черноморском флоте. Дослужился до звания майор, получил по разделу часть имения и в Борисоглебском уезде. Скончался и похоронен в Севастополе. Его дети Аполлон, Аркадий, Николай и Владимир также связали свою жизнь с военной службой. О них несколько слов ниже.

      Сергей Скарятин (ок.1800 г.р.) служил на Балтийском и Черном морях, участник Русско-Турецкой войны 1828-29 гг. Участвовал в морских сражениях и взятии прибрежных городов.  Командовал различными военными судами. Служил в Мраморном и Эгейском морях. Награжден орденами Св. Владимира 4-й степени (1829) и Св.Георгия 4-й степени (1841). Ушел в отставку в 1842 г. в чине капитана 1-го ранга.

      Младший брат капитан-лейтенант Федор Скарятин (ок 1811 г.р.) служил на молодой Каспийской флотилии. Командовал там военными судами, охранявшими рыбные промыслы и торговые пути. В наследство получил имение в Борисоглебском уезде.

  

      Также хочется коротко вспомнить и других наших земляков, сыновей Д.И.Скарятина Аркадия, Аполлона, Николая и Владимира.

       Владимир Дмитриевич Скарятин (ок. 1825) окончил морской корпус в 1844 г. После окончания военной службы занялся публицистикой, печатался в различных изданиях. Длительное время жил в Италии. В 1862 году издал книгу «Заметки золотопромышленника» (так как сам к тому времени стал крупным золотопромышленником и имел золотые прииски в Енисейске). Являлся издателем и редактором газеты «Весть».   

       Николай Дмитриевич Скарятин (род. ок. 1826) окончил морской корпус в 1845 г. Служил на Балтийском и Черном морях. Один из выдающихся героев обороны Севастополя. Участник Альминского сражения. В Севастополе командовал батарей № 57, получившей прозвище «батарея Скарятина». За отражение 1-й бомбардировки Севастополя, в октябре 1854 года, награжден орденом св.Владимира 4-й степени. В феврале 1855 года назначен командиром Селенгинского редута, который достроил и вооружил под непрерывным огнем французской артиллерии и атаками пехоты. За оборону редута награжден орденом св. Анны 3-й степени и золотой саблей с надписью «За храбрость».

      Во время 2-й бомбардировки Севастополя получил три контузии, но, несмотря на это, продолжал командовать обороной укрепления и артиллерийским огне. Награжден орденом св.Георгия 4-й степени. При взятии противником Селенгинского редута вновь ранен и чудом пробился из окружения. В июне защищал 2-й бастион и во время 3-й бомбардировки Севастополя получил тяжелое ранение. Скарятина признали мертвым и положили среди погибших защитников. Через некоторое он подал признаки жизни и отправлен в госпиталь г.Николаев. Николай Скарятин стал одним из героев книги нашего земляка С.Н.Сергеева-Ценского «Севастопольской страда» (также в этой книге упоминается и его младший брат Аркадий)

        После войны служил в морском штабе г.Николаев. Следил за постройкой кораблей и командовал ими. Находился в заграничных командировках. Уволившись со службы в 1865 году в чине капитана 2-го ранга, занимался литературно-публицистической деятельностью. Издавал труды по морскому делу и истории Крымской войны.

      Как следует из памятной плиты во Владимирском соборе Севастополя умер в 1889 г. и похоронен вместе с отцом и братом. Однако известны письма Н.Д.Скарятина П.И.Бартеньеву от марта 1892 г. в котором он называет Л.Н.Толстого изменником за его статью о голоде в России и помощи правительства голодающим. Возможно, его перепутали с братом Владимиром, но в любом случае вопрос о кончине Николая Скарятина требует дальнейшего изучения.  

       Аполлон Дмитиревич Скарятин (ок. 1832-1854) окончил Морской корпус в 1851 г. Служил на Балтийском, затем на Черноморском флоте. Во время Крымской войны воевал на параходофрегате «Владимир», известным тем, что стал участником первого в истории боя между параходофрегатами. 5 ноября 1853 года «Владимир» вступил в бой с турецким пароходом «Перваз-Бахри» (Владыка морей), нанес ему тяжелые повреждения и вынудил сдаться.

       3 июня 1854 года «Владимир» в составе эскадры вступил в бой с тремя англо-француз-скими судами и вынудил их отступить. В ходе боя тяжелое ранение получил мичман Аполлон Скарятин от которого скончался в военном госпитале Севастополя 21.06.1954 г.  

       Аркадий Дмитриевич Скарятин (ок. 1833) окончил Морской корпус в 1852 г. С началом Крымской войны стал адъютантом графа Э.И.Тотлебена, создателя и командующего оборонительными сооружениями Севастополя. Лично принимал участие в подрыве минами галерей противника, ведущих подкоп под наши укрепления. По окончанию войны прибыл в Москву, где офицерам Черноморского флота устроили почетную встречу.

        Теперь мало кому известно кем были и чем занимались наши земляки Скарятины. Сегодня в Рассказово имеется множество улиц названых в честь сомнительных революци-онно-политических деятелей, не имевших к городу никакого отношения, различных советских дат и мероприятий, и прочих комитетов и коммуналок, но нет даже маленького переулка имени офицеров русского флота Скарятиных, без тени сомнения жертвовавших своими жизнями и с честью служивших нашей Родиной. Стыдно!  

 

Андрей Литовский