Исторические

Отрывки из романа Е.Яковлева "Ярмарка", первая часть.

  • Печать

Историческое описание села Рассказова.

 Места у Рассказова исстари были благодатные. Здесь лес соседствовал со степью. Юг встречался с Севером. А лес -это топливо и строительный материал. Он же давал возможность заниматься разными промыслами, среди них - охотой. А тучные черные жирные земли - залог работы по развитию земледелия и животноводства. Было кому сбывать меха, хлеб, мед, воск, мясо, рыбу и покупать промышленные изделия.

И с юга и с севера привозили здесь разные товары. В окрестных лесах мастеровые люди валили хоромное и дровяное дерево. Гнали деготь и скипидар, добывали из древесной золы поташ, заготовляли кору, изготавливали мочало и плели лапти, рогожу и кули. Из липы выделывали домашнюю утварь, из других древесных пород - сельскохозяйственный инвентарь: колеса, дуги, сани, телеги, кадушки, бороны и лопаты. Из конопли трепали пеньку, вили веревки, ткали мешковину. Из шерсти вязали чулки, платки, варежки, валяли валенки. На дому ткали и изготовляли грубое сукно, посконную ткань, из отходов ваталы - половики и одеяла.

Расположенное на границе степи и леса, из которых первые давали сырье - шерсть, а вторые - дешевое топливо, Рассказово стало одним из очагов русской суконной промышленности.

Село, стоящее вблизи тракта па Астрахань, не могло не обратить па себя внимание предприимчивых людей. Сказывалось, что сравнительно недалеко находились источники сырья И рынки сбыта - Поволжье и Дон. Для лучшего подвоза и для почтовой связи, а также как средство передвижения была V расчищена через лес почти прямая просека - "большая дорога". Это было одной из существенных причин, толкавших крестьян на развитие кустарных промыслов, домашней промышленности. Купечество скупало изделия кустарей и являлось организатором промыслов. Дворцовая деревня снабжала и одевала далекую столицу - Петербург.

Еще в первой половине XVIII века село стало также пунктом переработки сельскохозяйственного сырья. Появились ветряные мельницы, маслобойки, крупорушки.

Отдельные помещики посчитали, что им было выгоднее перегонять излишки хлеба на спирт, чем продавать его по низким ценам. И стали быстро открывать винокурни. "Чичеринка" -мятная водка, приобрела известность в хорошо пьющей России.

Квалифицированные работники требовались и для фабрик. До реформы, в условиях крепостного права, вопрос о рабочей силе для предприятий разрешается путем организаций фабрик вотчинных и посессионных. И на тех, и на других труд крестьян был принудительным. На вотчинных фабриках, устраиваемых помещиками в усадьбах, крестьяне отбывали барщину. Посессионные фабрики принадлежали большей частью купцам, не имеющим право владеть крестьянами. К этим фабрикам крестьяне на особых условиях покупались или приписывались правительством.

Первая посессионная фабрика в Рассказове была основана Полторацким в 1754 году. При ней было купленных крестьян полтысячи душ. В том же году была открыта суконная фабрика, на которой работали купленные крестьяне тамбовским, первой гильдии, купцом Малиньм. К 70-м годам XVIII века эти фабрики приобрели Я. Туликов и моршанский купец М. Олесов. От рода в род число приписанных крестьян росло в связи с увеличением роста производства фабрик и доходов их владельцев.

Мария Ивановна Крюченкова очень сожалела, что появилась на белый свет позже, чем следовало бы быть. Окунуться ей хотелось в середину восемнадцатого века... в золотой век дворянства. Он отличался от других привилегированным положением помещиков. Веком упрочнения позиций дворянства и закрепощения низшего сословия людей.

После смерти Петра началась массовая раздача дворцовых земель и крестьян в вотчинные владения знати, как вознаграждение за службу царю. Так и дворяне Крюченковы добились благодаря усердной службе перед императрицей Екатериной II, у свою тысячу-другую десятину земли. Вскоре вокруг Рассказова стали появляться новые имения, усадьбы, особняки помещиков: Архарова, Булгакова, Мосолова, Рагозы, Сатина, Анциферова, Желтова, братьев Болотиных и других.

На шумных балах при тысячах свечей рассказовская знать имела привычку покичиться в кураже, показать себя столпами русского трона, распахнуть душу. - Мы-де, все слуги царицы незабвенной! Мы все внуки Степана Рассказа! Русские мы! Из земли тамбовской взошли! Свободу любим! Гулять наудалую любим! Чай наших не трожь! Тамбовские волки мы!..

Сытая, беспечная жизнь, подаренная великодушной Екатериной им, и нищенское существование другим - таким было Рассказово перед глазами Марии Ивановны.

Не знал прародитель села, умный, волевой, свободолюбивый моршанский крестьянин Степан Рассказ, что потомки его не в чету XVIII-XIX векам - старого, одряхлевшего мира, а двадцатого - нового, народного, созидательного века, помянут его немалые труды добрым, чистым словом благодарности... А было это в конце 1638 года. Не довольствуясь своим крестьянским тяглом, тем, что близ города Тамбова земли все уже заняты, он сумел обзавестись бортными урожаями, урочищами и порожними землями. Практичный Рассказ, несмотря на то, что этих земель у него было предостаточно, бросил клич по своей родне и позвал людей на новые места, с которыми одному ему не справиться. Звал он всех охочих: от отцов и детей, от дядьев до племянников.

И собрались живо переселенцы в путь-дорогу, и пришли к Степану, и начали селиться, двор ко двору, гумно к гумну, и земли пахать, и сено косить, и скотину водить, и пчел разводить. И зажило сразу село среди слияния рек Лесного Тамбова и Арженки.

Выросло село, окрепло. Конные, ситцевые, парчовые, меховые ярмарки и базары зашумели чаще, чем к престольным праздникам колокола. По столбовой большой дороге помчались тройки, пролетки и экипажи бесшабашных удалых купцов, хмельных ватаг, охочих до азарта увеселений, трактирных погребов. Карты, деньги, пьянство, женщины, болезни, убийства и многое другое всякое, все это наплыло, навалилось, заволокло, затуманило Рассказово, наполнило его существование. Стало и другое: гудки суконных фабрик, дым, чад, гарь, грохот, шум машин и поденщина - долгая, изнуряющая.

А что Тамбов там, по соседству?.. Свечи да просфора... Сонные урядники и городовые в казенных полосатых будках посреди улиц. От безделья - - лиха забота, рядом с теми же будками, как в собственном двору, тут же производят откорм ленивых свиней. В огромных лужах - тупоносые рыла породистых хряков, на кучах навоза - копошащиеся куры. В Рассказове он, Тамбов, -за незванного гостя. Чешет затылок от удивления, учится ремеслу и спускает лишние денежки.

Дворянский род Крюченковых, получив от царицы большие наделы земли, должен, был бы их и обрабатывать. Эту работу для помещиков производили крепостные крестьяне. Выращивали рожь, валили лес, ткали полотно, получая за свой труд нищенские гроши. И пока существовал крепостной труд, хозяйство Крюченковых более или менее процветало. Но стоило в России мало-помалу окрепнуть промышленному производству, отменить подневольный крепостной труд, как результаты тут же сказались: и недаром Мария Ивановна в сердцах заявила, проклиная все на свете: "Понаделали там, в Петербурге, грамотеи всякие реформы! Бездельники! Долдоны! Каждый умеет только ножкой шаркать и ручку лобызать! А тут?.. Зверем одиноким стала! Как волк-шатун, вою!"

Само экономическое развитие в русской державе толкало к уничтожению крепостного права. Царское правительство, ослабленное военным поражением во время Крымской компании и напуганное крестьянскими бунтами, было вынуждено отменить крепостное право. Эта реформа была с двумя целями: и чтобы волки были сыты, и овцы целы.

При освобождении крестьян от крепостного права помещики; не замедлили ограбить своих бывших верноподданных, оставив им за выкуп меньше земли, чем они пользовались раньше, и притом наихудшую. Такое положение незамедлительно сказалось. Реформа 1861 года ознаменовалась крестьянскими волнениями, прокатившимися по многим губерниям России, в том числе и в селах вокруг Рассказова. И с особой силой волнения крестьян отмечались в имениях помещика Рагозы, там, где рос отпрыск Анисиной любви - барич Дениска.

Помещик Рагоза, ставший фабрикантом, как паук высасывал из крестьян соки, издеваясь над каждым. Не стеснялся он обирать и разорившихся помещиков, к коим приближалась в Крюченкова.

После отмены крепостного права разоряемое беднейшее крестьянство уходит из села в города и крупные промышленные поселения, продавая там по дешевке свои рабочие руки. Развитие промышленности в Рассказове, как и по всей России, пошло быстрее. Это дало возможность увеличить кустарные промыслы, торговлю, расширить имеющиеся фабрики и заводы, а также заняться постройкой новых. В начале семидесятых годов, после реформы, в волости числилось свыше одиннадцати тысяч жителей. Рассказово стало самым большим сельским

поселением Тамбовской губернии. Велико было его значение как крупного торгово-промышленного пункта.

Рассказовские помещики - предприимчивые люди. Они, следуя духу времени, теперь не довольствуются только сельским хозяйством, а начинают заниматься и торговлей, и промышленностью. Появляется целая плеяда крупных купцов: Егоров - - мануфактура, Козаков - - мучная и железоскобяная торговля. В слободе Кожевне весь берег реки Арженки застраивается сараями-дубильнями Болотина, Орлова, Посконина и других более мелких хозяйчиков. В 1863 году открывается суконная фабрика братьев Желтовых.

Промышленные предприятия часто переходят из одних рук в другие. Рагоза купил фабрики купцов Малинова и Тумасова. Смолин продает фабрику помещику Сатину. Братья Болотины покупают кожевенный завод. Вот тут-то и появляются на горизонте и Асеевы - братья Тихон и Василий.

Продукция рассказовских фабрик сукна сбывается на украинских ярмарках, в Москве, Петербурге, Варшаве, Тифлисе, Нижнем Новгороде, идет дальше - за границу; шерстяные изделия - варежки, платки, носки и чулки -- сбываются скупщиками из Владимирской, Нижнегородской и других северных губерний. А кожевенные и овчинные изделия пользуются широким спросом почти по всей России.

Большие обороты по торговле хлебом, крупным рогатым скотом, лошадьми, ценным товаром давали две ежегодных российских ярмарки - летняя и осенняя. Борьба за рынок и дешевый транспорт заставила усиленно добиваться проведения железной дороги в Тамбовском хлебном крае. В 1870 году было открыто железнодорожное движение по Рязано-Уральской дороге на участке Тамбов-Умет. Но железная дорога прошла мимо Рассказова на расстоянии 8 верст. Инженеры, строившие дорогу, просили у рассказовских тузов взятку в 20 тысяч рублей, обещая провести линию через село, но получили отказ.

Помещик Сатин построил узкоколейку, соединяющую Рассказово со станцией Платоновка. Пассажирский вагон тянули по рельсам узкоколейки пара лошадей. Товарные вагоны возились цугом в четыре лошади, не больше двух вагонов зараз. Конка облегчала сообщение села с железной дорогой, но грузоподъемность ее была небольшой. По-прежнему основная часть грузов перевозилась гужевым транспортом.

В результате низкой культуры земледелия урожаи у крестьян были низкими и неустойчивыми. Крестьянская община часто переделяла землю и это приводило к тому, что крестьяне не вывозили навоз на поля. Усугубляли положение орудия ручного труда: соха, борона, коса, серп, цепь, грабли, лопата.

Машины жатка, молотилка, веялка - стали внедряться только у крупных землевладельцев, а в дальнейшем у кулаков.

Сеялись главным образом - - рожь, просо, овес, гречиха, из бобовых - - горох, чечевица, подсолнечник, конопля, горчица. Травосеяние почти не применялось, а огородничество было только на приусадебных участках. Проведение железной дороги через Тамбовский край резко ухудшило положение сельского хозяйства. Остальное земледелие черноземного центра с его малоценным серым хлебом не в силах было конкурировать с более высокотоварным сельским хозяйством Юга и Заволжья, где производилась главным образом пшеница.

Падение хлебных цен усилило разорение крестьянства, оскудение края. В поисках лучшей доли крестьяне поступали на фабрики, к бывшим своим помещикам. Крюченкона не могла удержать своих холопов сладкими посулами возле себя. Хозяйство дворянки трещало по всем швам и разваливалось,

Разбойники из Бездушного куста

Старая дворянка, умудренная опытом, Мария Ивановна не без основания предостерегала Анисию прекратить прогулки к опасному Бездушному Кусту. Она хорошо знала о причинах, в результате которых породились разбойники. Эта традиция имела глубокие корни и началась с середины восемнадцатого века. Одной из таких причин развития разбойничества на Тамбовщине было жестокое обращение господ дворян и помещиков к крепостным крестьянам. На селе, в деревне, местное дворянство, помещики, кулаки - - все в одном пучке, представляли собой основную элиту власти, единодержавной на местах. Наседая на крестьян, многие из них отличались жестоким произволом, самодурством и глумлением над личностью. Некоторые из жертв насилия, не выдержав тяжелого гнета, убегали в окрестные леса и жили разбоем, иногда объединялись в шайки, нападали на помещиков и купцов, вершили над ними суд, подпускали и "красного петуха".

Разбойничество необычайно широко развивалось в Тамбовском крае, вплоть до девятнадцатого века. Проезжать мимо Бездушного Куста дело было рискованным, можно было остаться без души. Отсюда и пошло название - Бездушный Куст.

Опасным местом на большой дороге между Тамбовом и Рассказовом слыла глухая болотистая низина - Шевырляй. Здесь, на этом месте, верховодила группа разбойников Кудеяра, и о зарытых им кладах легенды имели реальную основу. Часть из них была найдена.

Но еще большую известность приобрел Бездушный Куст во время народного восстания в 1773 году под предводительством Емельяна Пугачева.

Весной 1774 года силы Пугачева с приближением к Саранску и Пензе значительно возросли. Крестьяне восторженно встретили восстание, вступили в ряды его, этому послужило обещание Пугачева уничтожить крепостную неволю. Под предводительством энергичных командиров от его войск стали уходить в сторону мелкие отряды. Один из чих захватил несколько уездов Тамбовской губернии, сжигал и разорял помещичьи имения и фабрики. Помещики хоронили свои богатства в земле.

Летом значительный отряд остановился в пяти верстах от Рассказова в Бездушном Кусту. Пугачевцы стали лагерем и занимались военным учением, одновременно делая налеты на села и уничтожая помещиков и представителей сельских властей. Впервые пугачевцы решили войти в согласие с рабочими суконных фабрик местных купцов Тулинова и Олесова. Но поднять рабочих на мятеж, присоединить их к восставшим им не удалось вследствие предательства.

Вероломным и лютым оказалось оно. Сначала хозяева фабрик встретили пугачевцев с почетом. Устроили им угощение, а когда те, потеряв бдительность, изрядно перепились, заранее подготовленные фабричные стали бить их смертным боем. Почти весь пугачевский отряд был перебит, а девять человек доставлены в Тамбовскую провинциальную канцелярию. В городе над захваченными сторонниками Пугачева жестоко и скоро расправились. Им учинили натуральную смертную казнь: то есть одних повесили, а других нанизывали крюком за ребра и так оставляли умирать.

С арестом Пугачева народное движение стало затихать. Но ненависть к дворянам не умирала в сердцах крестьян и выражалась в последующих многочисленных восстаниях и волнениях.

Пролетка Марии Ивановны Крюченковой по надобности дел часто пылилась на Шмаковской улице Рассказова. Проезжала она и мимо окраины села, убогих и богатых крестов местного кладбища. Заметив высокий, с амурами памятник, она неистово крестилась и причитала, испытывая при том необыкновенный страх. Здесь был похоронен помещик Анциферов, убитый выстрелом из ружья. Уложил мучителя на вечный покой крестьянин Иван Шмаков.

Шмаков многое мог бы рассказать о жизни Анциферова Во-первых, он, то есть "отец крестьян и благодетель", ежедневно ни за что, ни про что ради удовольствия, порол своих крестьян. Достаточно было Анциферову, например, увидеть в поле крестьянина, евшего кашу с маслом, как он, оскорбленный таким "гурманством" холопа, приказывал нещадно сечь

беднягу. Во-вторых, он ежегодным зимним развлечением считал катание с горки. Крутой спуск, шедший от его особняка, поливался водой и, охваченный морозом, превращался в скользкую гору. На вершине спуска Анциферов, распахнув бобровую шубу, усаживался в легком кресле, по левую руку ставился стол с закуской, по правую - бочонок с водкой. По мановению помещика начиналось представление. Многочисленной дворне предлагалось покататься с горки па ногах. Перст выводил из толпы "добровольцев". Тех, кто благополучно достигал подошвы катка, не падал, барин угощал собственноручно. Но горе тому, кто, поскользнувшись, падал. Провинившегося загрызали до смерти спущенные собаки.

После выстрела Шмакову, не без помощи товарищей, удалось ускользнуть от облавы и скрыться в Бездушном Кусту. Его выдал один из каторжан, которые прятались здесь. Схваченный Шмаков притворялся "Иваном не помнящим родства" и его, как бродягу, сослали в Сибирь. Через несколько лет он, под видом купца явился в родное село, построил себе дом, но вскоре добровольно перекочевал с семейством в Сибирь. Крестьяне и жители села не забыли смелого и справедливого человека, и улица, где он жил, назвали Шмаковской.

Шмаков, однако, в силу своей честности не занимался разбоем. А вот после реформы 1861 года, принесшей печальное ознаменование - - крестьянские волнения, в Бездушном Кусту вновь объявились охочие люди, любители потрошить чужие кошельки и большей частью скрывающиеся здесь от суда. Но были и ходоки за счастьем, одержимые чудаки, верующие в свою необычную мечту, кладоискатели.

История разбойника Кудеяра

- Да, Кудеяр! - ответил Федор. - В том же часу, как глубокой осенью сказнили в Москве атамана по указу трусливой царицы Екатерины, и объявился он, Кудеяр, в нашем Бездушном Кусту. Крепко обидел его насильник-барин. Ни дать, ни взять, такой же, что и Салтычиха.

- Папань? А где он жил?

- Да тут, под Рассказовом. В наших местах... Поначалу К

удеяр был один... Долго ли, скоро ли, а барин, на сей раз, в беседке, на дворе, чай ел.;

- В жены, говорить, хочешь? - удивился он. - А ну, приведи ее сюда?

Несмеяна пришла, потупилась. Платком лицо низко, низко покрыла. Стыдобушка на щеках ее играла. Глянул тут на неё барин, а у самого в черной душе зрело черное.

- Отродясь такой душечки-пгэлести не встгэчал! - - про говорил он картавя и радостно потер руки о персидский халат.

- Утгом пгиходи! Уж так и быть! Сгужишь мне испгавно, в общем, живота не жалея. Отдам тебе в жены девку! - - но в голосе его было что-то недоброе.

Кудеяр повиновался. Поклонился он барину в пояс и пошел со двора. Но на сердце лежал камень. Тревога не покидала его ни на минуту. Несмеяне же было приказано остаться.

А утром, едва взошло солнце, Кудеяр запряг лошадь, надел на себя все чистое, лучшее, что имел, подцепил жениховский кушак па пояс, подарок, вышитый Несмеяной, и помчался в экономию на тарантасе. Не радостный был Кудеяр, ныла и горела его широкая грудь под белой рубахой. И только он появился в воротах барского флигеля, навстречу ему шагнули угрюмые бородатые дворовые стражи.

- Так слушай ты нас, горе-жених! Засек барин до смерти Несмеяну-то! Смотри, сам не буянь?! И тебя будет ждать такая участь! Так он велел передать! Ступай, забери ее, коли она пока еще жива? А мы, что? Мы перед тобой все виноваты, а выручить не смогли! Прости нас, бога ради, прости псов!

Кудеяр молча выслушал служивых мужиков, застонал В1 душе, но муку свою не высказал.

- Где она, моя Несмеяна? Где лежит?

- Да вон, на соломе у псарни!

Кудеяр и сам уже видел исполосованную, изодранную в кровь спину невесты.

- Он, барин-то, в хоромы ее решил потащить, - сказывали за плечом Кудеяра мужики, на поругание хотел, как других дев. Те послабее ее были, шли с плачем, а эта, твоя ненаглядная, и откуда такая смелая была, схватила она самовар с кипятком да ему, плюгавому, на голову и взашей возьми и вылей. Всю морду, всю спину до самого низу - ошпарила. Не приведи господь, живьем сварила! Криком он диким стал кричать, ни сесть, ни лечь. Всю ночь его кислым молоком бабы натирали, отхаживали. Сильная она, Несмеяна, руки-то себе тоже ожгла, а сама в гневе все самоваром барина по лысине да по лысине, у того парик слетел, да за пазуху водой. И приказали нам связать ее, па лавку бросить и палками, палками охаживать. Для изгороди их изготовили, гибкие, сырые. Все ребра-то Несмеяне и поломали. Бьем, а она молчит. Бьем, а она только губы кусает. Уж лучше бы по-бабьи кричала, ан нет. Сами извелись, душой измучились, бога просили простить наши грехи господние. Прости и ты нас, Кудеяр?

Он не слышал мужиков. В голове плыл туман. Тоска колола сердце...

Подошел он к лежащей ничком Несмеяне, взял и приподнял осторожно ее непослушное тело и заплакал горькими слезами, зарыдал у ее измученного лица. И вдруг приоткрыла почерневшие веки Несмеяна, дрогнули ее бледные губы и прошептала она: "Ну вот и дождалась тебя, мой славный, милый Кудеяр! Дождалась, боялась умереть, не услышав твоего голоса! Теперь-то мне легко. Убил меня, Кудеярушка, проклятый ирод-барин, покалечил! Но тела ему своего я не отдала! Не испробовать ему ни в жизнь! Прощай, мой сизый голубь! Прощай! Отплати за меня сполна! За любовь нашу разлучную! Побереги себя! Уходи отсель в степи, к югу! Воля там!" Сказала она, поцеловала Кудеяр а и испустила дух. Взревел тут Кудеяр страшным, нечеловеческим голосом, испугались и опустились на колени дворовые мужики, закрестились, лбами - - об сыру землю, прося у Кудеяра прощения, а Кудеяр, подобрав Несмеяну на руки, положил ее на повозку, па свою рубаху белую и помчался прочь из экономии.

Куда он увез Несмеяну никто не знал. А может, он спрятал ее и похоронил на, светлой поляне в Бездушном Кусту? И сидел он у могилы любимой Несмеяны день, другой, третий, а на четвертый, в полночь, вернулся в имение и пробрался, в барские покои. Задумал Кудеяр порешить своего барина-убийцу. Только он появился в хоромах, как застучали, затопали в доме слуги, загорелись свечи. Насилу Кудеяр ноги унес, по карнизу да в цветник спрыгнул. На дворе на него целая свора борзых напала. В ноги вцепилась. Да Кудеяр их, как кротких овец, всех до одной обрезком косы порезал. Всю охоту барину отбил, о себе сказал.

- А еще, говорил мне дед, сказывая про Кудеяра, - продолжал рассказ Федор, - по селам стал ходить слух, что беглого крепостного Кудеяра ждала виселица от своего же лютого ненавистника. Но не дождался барин веревки на шее парня, а сам поплатился своей жизнью. Кудеяр с лихвой отплатил плюгавому. Поймал он его на самой людной, широкой дороге, что шла на Тамбов, подкараулил уже под вечер. Барин тут заверещал, как заяц, заплакал. Ну и Кудеяр наказ Несмеяны исполнил. Людей его и лошадей отпустил с богом, 'а самого барина привязал к нагнутым крест-на-крест березам, и злодея только видели. И сколько ни ловили Кудеяра и его молодцев, они как тень растворялись в лесу. Страху на помещиков он нагонял на всю округу.

Нравилась шайке не только сила его богатырская, но и ум, находчивость, а главное - - справедливость во всем. Встретит он, бывало, повозку или обоз на большой дороге и сразу же смекает, как поступить с каждым: богатого купца или помещика велит своим ребятам обыскать и забрать у него все наличные денежки да и товары тоже прихватить прикажет. Ну, а если бедный человек повстречался, то его и сам пальцем не тронет, и разбойникам не разрешит.

Частенько бездушная шайка слыхивала от своего хозяина приказы: раздать крестьянам то, что у бар отнято, потому что, мол, господа богатство не своим горбом наживали. Так делал Кудеяр при встрече с купеческими обозами и при задержке груженых барж на реке...

Федор замолчал, потом дополнил себя:

- Они, слышь, Ермил, из лесов-то кое-когда на реку выходили и хозяйские суда останавливали да как следует проверяли. Но больше всего Кудеяр и его товарищи действовали в лесу.

И вот говорили, один раз с ним какой-то случай произошел. Вышел он как-то из укрытия своего на дорогу и видит: по обочине старушка трусит. Кудеяр ей навстречу и спрашивает:

- Что ты, матушка, так спешишь?

- Кудеяра боюсь...

- Ну, а знаешь ли, каков он из себя?

- Откуда же мне знать.

- Так вот смотри: я - Кудеяр и есть. Только помни, бабушка, мы простых людей не трогаем. И нашего брата тебе бояться нечего.

Потом вынул он из кармана золотой и сказал:

- Вот тебе на память о Кудеяре, пригодится, чай, в хозяйстве.

Старуха взяла деньги, а после до самой своей смерти о встрече с атаманом рассказывала... Многих помещиков потрошил Кудеяр с ребятами, а потом исчез. На Дон, подался, а там, к персам.

Федор замолчал, еще раз подул на лезвие косы, полюбовался трудом своих еще крепких рук.